Неточные совпадения
Весь бал до последней кадрили был для Кити
волшебным сновидением радостных
цветов, звуков и движений.
Раньше в этом треугольнике местным художником было нарисовано «всевидящее око», но Груздев велел его замазать, потому что неловко было заколачивать в такое око гвоздь для висячей лампы Венская мебель, ковры, занавески на окнах, драпировки на дверях,
цветы — все это казалось Нюрочке чем-то
волшебным, точно она перенеслась в сказочный замок.
Услышишь о свадьбе, пойдешь посмотреть — и что же? видишь прекрасное, нежное существо, почти ребенка, которое ожидало только
волшебного прикосновения любви, чтобы развернуться в пышный
цветок, и вдруг ее отрывают от кукол, от няни, от детских игр, от танцев, и слава богу, если только от этого; а часто не заглянут в ее сердце, которое, может быть, не принадлежит уже ей.
Он и вылез… Прелести сказать, как был хорош! Сирень-то о ту пору густо
цвела, и молодые эти лиловые букетики ему всю голову облепили и за ушами и в волосах везде торчат… Точно
волшебный Фавна, что на картинах пишут.
Часть стены тотчас вывалилась полукругом, образовав полку с углублением за ней, где вспыхнул свет; за стеной стало жужжать, и я не успел толком сообразить, что произошло, как вровень с упавшей полкой поднялся из стены род стола, на котором были чашки, кофейник с горящей под ним спиртовой лампочкой, булки, масло, сухари и закуски из рыбы и мяса, приготовленные, должно быть, руками кухонного
волшебного духа, — столько поджаристости, масла, шипенья и аромата я ощутил среди белых блюд, украшенных рисунком зеленоватых
цветов.
Наконец лес начинал редеть, сквозь забор темных дерев начинало проглядывать голубое небо, и вдруг открывалась круглая луговина, обведенная лесом как
волшебным очерком, блистающая светлою зеленью и пестрыми высокими
цветами, как островок среди угрюмого моря, — на ней во время осени всегда являлся высокий стог сена, воздвигнутый трудолюбием какого-нибудь бедного мужика; грозно-молчаливо смотрели на нее друг из-за друга ели и березы, будто завидуя ее свежести, будто намереваясь толпой подвинуться вперед и злобно растоптать ее бархатную мураву.
В иные ж дни, прервав мечтаний сон,
Случалось мне очнуться, в удивленье,
С
цветком в руке. Как мной был сорван он —
Не помнил я; но в чудные виденья
Был запахом его я погружен.
Так превращало мне воображенье
В
волшебный мир наш скучный старый дом —
А жизнь меж тем шла прежним чередом.
И я ворвался в этот мир
цветов,
Волшебный мир живых благоуханий,
Горячих слез и уст, речей без слов,
Мир счастия и пылких упований,
Где как во сне таинственный покров
От нас скрывает всю юдоль терзаний.
Нельзя душой и блекнуть и
цвести, —
Я в этот миг не мог сказать «прости».
Остров все ближе и ближе — роскошный, весь словно повитый зеленью, с высокими, голыми маковками блиставших на солнце гор, точно прелестный сад, поднявшийся из океана. Переливы ярких
цветов неба, моря и зелени ласкают глаз. Ашанину казалось, что он видит что-то сказочное,
волшебное.
Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом далекий горизонт, расцвечивая небо
волшебными переливами всевозможных красок и
цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу океана и обнаженные верхушки вулканических гор высокого зеленеющего острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.
В замасленной блузе рабочего я говорил, стоя на табурете. Кругом бережным кольцом теснились свои. Начал я вяло и плоско, как заведенная шарманка. Но это море голов подо мною, горящие глаза на бледных лицах, тяжелые вздохи внимания в тишине. Колдовская волна подхватила меня, и творилось чудо. Был кругом как будто
волшебный сад; я разбрасывал горсти сухих, мертвых семян, — и на глазах из них вырастали пышные
цветы братской общности и молодой, творческой ненависти.
Обе эти комнаты были убраны действительно с чисто
волшебной роскошью, и впечатление несколько портили лишь излишняя золоченность и яркость
цветов.
Букеты, венки и корзины с
цветами, футляры и ящики одни за другими показывались из оркестра, как из
волшебного ларца чародея.
Пещера осветилась. Ее стены и потолок загорелись всеми
цветами радуги от различных кварцевых пород. Зрелище было
волшебное.